Игорёша сегодня увидит маму

5 декабря 2016 года в результате рейда работников областного центра "Семья" шестилетний Игорь Ш. был перемещён из родной семьи на реабилитацию. 16 февраля 2017 года на заседании КДН Ленинского округа города Тюмени было принято решение о передаче Игоря маме, Алёне Вячеславовне Ш. Что в промежутке между этими датами пережил сам мальчик, мы можем только догадываться. Важно также отметить, что психологи областного центра "Семья" в результате "работы с мальчиком" рекомендовали вернуть Игоря в кровную семью.

Говоря формально, Алёна Вячеславовна Ш. добровольно заключила с "Центром социальной помощи семье и детям "Семья" договор на оказание её сыну (!) социальных услуг, согласно которому:

Исполнитель на основании индивидуальной программы предоставления социальных услуг, выданной Управлением социальной защиты населения города Тюмени, обязуется оказать Ш.Игорю социальные услуги согласно Перечню оказываемых социальных услуг (Приложение к настоящему Договору), который является неотъемлемой частью Договора.

Этот основной пункт договора сформулирован крайне тавтологично, т.к никакая "индивидуальная программа" не может быть основанием для предоставления каких-либо услуг, как меню в кафе не может являться основанием для предоставления угощения посетителям этого кафе.

Т.к. в итоге прохождения реабилитации Игорь был возвращён домой, то органы опеки и попечительства внесут этот случай в свою статистику возвращения ребёнка в кровную семью. Они получат ещё одно подтверждение того, что они бьются за восстановление семьи несмотря на то, что сами же ребёнка из семьи и забрали, спасая конечно. Они дважды оказываются молодцами!

Проблема того, что договор оказания социальных услуг имеет месячный срок исполнения, а ребёнок реабилитировался два месяца и 12 дней, обходится элементарно! Достаточно составить дополнительное соглашение к этому договору, в котором задним числом прописать даты продления первого договора. А в момент передачи ребёнка это дополнительное соглашение нужно дать на подпись родителям как условие возвращения дитя. Ну разве вы не подпишите бумагу, в которой описано уже свершившееся событие? Любой подпишет!

Теперь попытаемся человеческим языком описать эту трагическую историю, чтобы наконец стало понятно, что же в конце концов случилось.

Второго февраля 2016 года, за год до последних событий, в родительский комитет пришла Алёна Вячеславовна Ш. со своим будущим мужем. Вдвоём они рассказали о беде, которая с ними случилась: двоих детей Мишу 2006 года рождения и Игоря 2010 года рождения в октябре 2015 года забрали на принудительную реабилитацию. Мишу вернули, а младшего Игоря насильно (помимо воли родителей) удерживают в реабилитационном центре. Алёну Вячеславовну пугает перспектива передачи её сына в другую семью.

Заявление Алены Вячеславовны Ш.

Документы Алёны Вячеславовны Ш.

Началось всё с действительно случающихся в доме Алёны Вячеславовны Ш. фактов распития спиртных напитков и вследствии этого слабого контроля над детьми. Родственница Алёны Вячеславовны Ш., взяв на себя инициативу, стала раз за разом обращаться в социальные службы, добиваясь ... приведения мамы в чувство и надлежащего ухода и внимания к детям. Семью взяли на особый контроль, а потом, поняв, что простые внушения не оказывают ожидаемого действия, изъяли двоих детей. 

Обычно в таких случаях органы профилактики объясняют дело так: только изъятие ребёнка отрезвляюще действует на такие семьи. Надо же как-то воспитывать родителей!? Оставшись без детей у них появляется повод протрезветь, хорошенько обдумать своё положение и, если им нужны дети, привести в порядок себя и весь семейный быт. Жестко? Жестко и возможно где-то оправданно, все случаи индивидуальны. С общей меркой тут не подойдёшь.

Поэтому, выслушав родителей и изучив предоставленные документы, сотрудники Тюменского родительского комитета обратились к руководителю КДН города Тюмени Анфилофьевой Елене Анатольевне с просьбой включить в ближайший план работы комиссии разбор случая с семьёй Ш. И конечно нами было высказано пожелание присутствовать при этом разборе.

Разбора не было, зато 14 апреля 2016 года братьев вернули домой. Старший Миша продолжил учёбу в школе, Игоря было рекомендовано оформить в детский сад. Как позже прокомментировали это возвращение детей их родители: всё произошло быстро потому, что об этом случае "зашумел" Тюменский родительский комитет.

По рассказу родителей, после своего возвращения детей было не узнать, они оказались в тяжелом психологическом состоянии. Долго и тяжело отходили они от перенесённого стресса разлуки с родителями. Не шуточную встряску перенесла и Алёна Вячеславовна. Она совершенно бросила спиртное. По рекомендации социальных служб она раз в месяц посещала Наркодиспансер, где врач каждый раз освидетельствовал её состояние. Алёна Вячеславовна устроилась на постоянную работу в одно из государственных ведомств.

Надо сказать, что с 14 апреля 2016 года до 1 декабря 2016 года у социальных служб не было повода или причины посещать и проверять домашние условия семьи Алёны Вячеславовны Ш. Может быть никто не жаловался. Т.к. Алёна Вячеславовна сменила свой мобильный номер телефона, то Тюменский родительский комитет утерял связи с этой семьёй. Участковый, Наркодиспансер или родственники-доброхоты сообщили бы, но никто ничего не сообщал. Значит ситуация поправилась.

1 декабря 2016 года случилось следующее: в течении двух дней дома никого не было включая детей и взрослых. Они были на похоронах и переночевали у родственников. В это время в квартире оставалась домашняя собака, которая за время отсутствия людей привела комнату в неописуемый беспорядок (квартира однокомнатная, малогабаритная). Разбросала вещи, привела часть из них в непригодное состояние. Когда все вернулись, то в немом ужасе застали эту картину. В этот самый момент с проверкой пришли работники центра "Семья". Они обнаружили отсутствие приготовленной пищи (хозяева планировали несколько дней отсутствовать, потому запасов нет), запах спиртного от Алены Вячеславовны (она уверяет, что это был совершенно лёгкий запах, объясняющийся только что законченными похоронами близкого человека).

Неприбранная квартира. Кстати, если бы вместо строгого осмотра кто-то бы догадался вывести собаку, то она в присутствии проверяющих не испражнилась бы (извините за подробности).

Акт осмотра жилищных условий в тот день был составлен не в пользу Алёны Вячеславовны, это понятно.

Как говорят в таких случаях, подорвавшись, Алёна Вячеславовна с помощью своей мамы полностью прибралась в квартире и приготовила всё, что касается съестного. Проявляя заботу о младшем сыне Игоре, она также выхлопотала путёвку в санаторий. Старший сын Михаил, как это иногда бывает, временно находился у своей бабушки, свекрови Алёны Вячеславовны.

5 декабря 2016 года к Алёне Вячеславовне приехали сотрудники центра "Семья". По её словам, ей предложили "прямо сейчас" отвезти Игоря "в санаторий", мол это всё наша служба, а мы как раз на машине. На прибранную комнату и прочее внимания уже никто не обращал. Так или иначе её с сыном доставили в стационар центра "Семья" на ул. Ермака 1а. Передав их другим сотрудникам, машина уехала. Алёна Вячеславовна в растерянности поняла, что их привезли не в санаторий. Но на это уже никто не обращал внимания. Ей предложили подписать тот же добровольный договор предоставления социальных услуг и выдали перечень документов для возврата ребёнка в семью.

Когда разбитая горем Алёна Вячеславовна вернулась домой, её мама узнала о случившемся и упала в обморок. Но дело сделано, теперь её обязали в течении месяца собрать бумаги, чтобы претендовать на возвращение Игоря. Далее получилось так, что наблюдавший Алёну Вячеславовну врач Наркодиспансера в декабре ушел в отпуск, а новый работник Кобзева Елена Александровна, ранее не контактировавшая с Алёной Вячеславовной, направила её на 21-дневный курс реабилитации с полным стационаром.

В доказательство того, что её не отпустят с работы, Алёна Вячеславовна принесла от своего руководства справку. Ну как она может отлучаться на такое долгое время с работы, терять зарплату? И это при том, что она совершенно не выпивает, какие причины для отправки её на лечение?

Пока не вышел из отпуска её обычный врач Наркодиспансера, дело не двигалось. В результате только в январе 2017 г. была оформлена бумага, которая свидетельствует о том, что со стороны Наркодиспансера вопросов к Алёне Вячеславовне Ш. нет.

Но Игоря не отдают, дело затягивается. Всё усугубляется тем, что в санатории и в центре "Семья", куда уже после окончания путёвки перевезли Игоря, карантин по гриппу. Алёна Вячеславовна снова обращается за помощью в "Тюменский родительский комитет". 31 января 2017 года представитель ТРК и Алёна Вячеславовна нанесли совместный визит в стационар центра "Семья" на ул. Ермака 1а, где содержится Игорь Ш. По причине карантина по гриппу увидеть мальчика не удалось. Пообщались с работниками реабилитационного центра. На расспросы о том, в каком статусе сейчас находится Алёна Вячеславовна и не ограничена ли она в своих родительский правах внятного ответа не последовало.

Никак не подействовал и довод о том, что законный представитель ребёнка хочет расторгнуть договор, по которому Игоря держат на реабилитации. Вместо этого нам было разъяснено, что согласно 510-го постановления Правительства на ближайшем заседании КДН Ленинского округа будет рассмотрено дело Игоря Ш. Если комиссия благосклонно решит, что семья готова принять малыша, то всё будет хорошо. Подождите ещё с пол--месяца.

фото информационного стенда центра "Семья"

Как раз накануне, за неделю до этого, два представителя ТРК провели встречу с руководителем КДН Ленинского округа Лебедевой Анастасии Анатольевны, на которой согласовали вопрос участия членов ТРК в заседаниях комиссии. 16 января 2017 г. и состоялось то самое заседание КДН, на котором от ТРК участвовал Николай Николаевич Голубцов, многодетный папа, наш активист. Дискуссия склонилась в пользу передачи ребёнка семье. Только два члена Комиссии были против этого решения, но при голосовании они остались в меньшинстве. Теперь ТРК взял на себя часть ответственности за этот случай. Конечно мы будем почаще контактировать с Алёной Вячеславовной, убеждая её ещё и ещё раз, что она должна вести здоровый образ жизни, трудиться, воспитывать сыновей, вступить в брак.

Таким образом будем сопровождать эту семью. Из этого состоят будни "Тюменского родительского комитета".

17 февраля 2017 г.

Комментарии юриста:

Нам пытаются объяснить, что в России нет ювенальной юстиции, но фактически она существует. Современная практика и подходы к изъятию детей из семьи и обвинению родителей были немыслимы и недопустимы еще 10 лет назад. Сегодня во внутриведомственных инструкциях сотрудников полиции (ПДН), прокуратуры, опеки и социальных служб появился термин "изъятие детей". Но ни в Семейном кодексе РФ, нигде в российском законодательстве такого понятия не существует. Но есть понятие «отобрание ребенка». И оно четко регламентировано. Отобрание ребенка должно производиться по Приказу соответствующего органа, должен составляться акт, копия акта должна выдаваться родителям. Факт отобрания ребенка в порядке статьи 77 Семейного кодекса обязывает органы опеки в течение 7 дней обратиться в суд с иском о лишении или ограничении родительских прав. И самое главное: для отобрания детей должны быть очень веские, несомненные основания и доказательства того, что жизни и здоровью ребенка угрожает очевидная опасность. И это надо доказать в суде.

А при «изъятии» ребенка ничего этого не нужно. «Изъятые» дети, оторванные от родителей, могут «без суда и следствия» по произволу чиновников и полицейских месяцами, а иногда и годами томиться в спецучреждениях. И не у каждой семьи есть возможность и сила духа противостоять этой беззаконной системе. Поэтому и у нас в Тюменской области ежегодно имеют место сотни изъятий детей, но… ни одного «отобрания». Представители опеки даже ставят это себе в заслугу, заявляют, что «изъятие», якобы, мера намного более гуманная, т.к. вернуть детей проще. Но ведь и отобрать намного проще! Захотел - отобрал, захотел – вернул. В этой формуле отчетливо виден не только дикий коррупциогенный фактор, но и откровенный произвол. А страдания и психологическая травма детей, лишенных родителей, не становится меньше от того, что все это назвали термином «изъятие».

Таким образом, введенный в регламенты межведомственного взаимодействия (так называемый «межвед») термин «изъятие детей» означает фактически незаконное отобрание, что противоречит Семейному кодексу РФ, является в принципе незаконным, нарушает конституционные права родителей и детей.

Резолюция Общегородского собрания родителей на тему «Актуальные вопросы защиты прав и интересов семьи и детей в Тюменской области